С.Р.: Во времена моей дикой молодости, в школьные годы, было модно вести дискотеки. Тогда все мальчишки делились на две категории: тех, которые ходят на дискотеки, и тех, кто делает дискотеки. Естественно, у женской аудитории большим спросом пользовались те немногочисленные мальчишки, которые дискотеки делали. Тот, кто пробовал что-то такое сделать, меня поймет: ощущения сродни чувствам ковбоя Мальборо, оседлавшего дикого жеребца. В общем, у меня все началось с дискотек: мохсоголлохский Дом пионеров, выбитые стекла, массы народа, желающего пройти внутрь. Потом увлечение переросло в более серьезное занятие, когда появилось желание профессиональных взаимоотношений со звуковым оборудованием. Но я никогда и предположить не мог, что свяжу свою жизнь с радио.
"НВ": Конечно, первая любовь не забывается. С какого аппарата начались эти самые отношения?
С.Р.: В Мохсоголлохе были две посещаемые точки: это "уцененный" магазин, в котором можно было купить по дешевке какую-нибудь советскую стереосистему, и другой, где продавали нормальные аппараты. В то время я уже разделял оборудование на "серьезное" и кассетное, типа популярного "Романтика" - переносное, значит, несерьезное. Моим первым рабочим аппаратом был бобинный магнитофон "Комета". Потом "Маяк" и прочие.
"НВ": Как получилось, что горизонты дальнейшей жизни означены работой на радио?
С.Р.: Все в моей жизни случается как-то стихийно и непонятно. Я фаталист. Один из моих девизов: "Все, что ни делается, делается к лучшему". Любой поворот жизни несет позитивные перемены, с чем бы ты ни прощался, оставляя в прошлом. Так получилось, что я оказался в нужное время там, где было необходимо. И я пошел по новому пути. Обратной дороги уже не было. К чертовой матери рухнула вся семейная жизнь, учеба в университете, и чем дальше, тем больше приходится отдавать работе.
"НВ": Станислава (с ударением на "и") знают как профессионала, маниакально увлеченного экспериментатора. Неужели еще осталось пространство для развития, неохваченные территории звука?
С.Р.: Раньше я больше занимался творчеством, было интересно пробовать новое, а сейчас заметил, что стараюсь закопаться в глубину: исследовать возможности большего и лучшего качества. Звукорежиссер может идею испортить, а может облагородить; вариантов существуют десятки, ведь звук очень гибок. Работа на радио научила меня всеядности, уже нет разграничения музыки на любимую и нелюбимую: она бывает хорошая и очень хорошая. Я с удовольствием работаю и с попсовыми исполнителями, и с рок-группами. Пришел бы кто-нибудь грандж играть, думаю, и это будет мне интересно.
"НВ": Звукорежиссура - довольно кропотливое занятие, отнимающее много времени. Когда жить-то?
С.Р.: Былые увлечения отошли на задний план - все, кроме рыбалки. До определенного времени я считал себя крутым рыбаком. Но потом выяснилось, что это вовсе не так, а мое увлечение можно оценить на уровне "продвинутый юзер" рыбной ловли. Люблю рыбачить в дремучих местах, объясню, почему. Всегда шокировало на городской дамбе непонимание такого явления, как дележ территории; в Мохсоголлохе к человеку с удочкой ближе, чем на три метра, никто не подойдет. В Якутске же, если у меня клюет, в пределах 30-ти сантиметров усаживается пять человек, пытающихся без зазрения совести забросить свою удочку наперерез тебе. Разумеется, все тогда запутывается, а эти рыбаки лишь удивляются "ой, запуталось". Переходишь на новое место, а за тобой снимается пять-шесть человек. Культуры нет.
Прежде в Мохсоголлохе любимым местом были так называемые Кусты, что на берегу, где птички поют в зарослях тальника. С одной из них я постоянно переговаривался - мы пересвистывались. Она отвечала. Так что могу утверждать, что знаю птичий язык.
"НВ": Где в Якутске и окрестностях располагается Эльдорадо рыбака?
С.Р.: Городская дамба - очень плохое место. Если же пройти вглубь дамбы, ближе к руслу реки, то там есть протоки, что уже хорошо. Мне нравится уезжать, например, на Красный маяк - это на островах. А самое шикарное место, на мой взгляд, это Буотум, заповедник. Мы не браконьеры, всегда рыбачим спиннингом, удочкой. На сети я не люблю рыбачить - это неинтересно.
"НВ": Привлекает процесс охоты, а не результат?
С.Р.: Я не люблю рыбу есть. Самый интересный результат на рыбной охоте - что-нибудь вытащить. Что касается приспособлений, снастей, я поклонник самопального инструментария. Пусть говорят, что во множестве появившиеся импортные крючки - хорошие, но мне больше по душе железные блёсны питерского производства, тяжелые такие. Мне кажется, что они настоящие. Импортные железки чересчур красивые, декоративные: такое ощущение, что они предназначены больше для того, чтоб висеть на стенке. А насчет того, чтобы в воду их кидать, сомневаюсь.
"НВ": На что охотимся?
С.Р.: Я щуку обожаю. У каждой рыбы есть свой характер, так вот щука самая наглая и самая тупая рыба. Я любитель ловли на живца: берется маленькая рыбка, подцепляется на тройничок так, чтоб она живая была, и можно наблюдать за ее поведением. Появляется щука, и рыбешка в панике начинает бросаться во все стороны. Самое потрясающее переживание во всей рыбалке: непосредственно созерцать, как это происходит в природных условиях - поедание щукой этого малька. Главное - поймать маленькую рыбу, а уж щука всегда появится; странно, что при всей своей тупости она живую рыбу предпочитает всяким железкам. Если есть лицензия, то я иду на осетра - в этом особый драйв, вытащить красивую большую рыбину.
"НВ": Интересно, какой способ ловли рыбы стал самым необыкновенным?
С.Р.: Когда я был маленький, мы с родителями поехали на острова. Возле протоки образовалось что-то вроде маленького залива, в котором плавала пара-тройка окуньков. И я пытался их поймать руками. Очень долго мучился. Делал три захода, обедал, возвращался и продолжал попытки. И все-таки я его поймал - таким способом, наверное, пользовались в древности.
"НВ": Нужно ли соблюдать некий "Кодекс рыболова"? Из каких пунктов он состоит?
С.Р.: Безусловно, необходимо помнить первое правило - оставлять после себя минимум мусора. Можно его закапывать, сжигать, но в воду бросать нельзя. Вторым пунктом мальки. Если ты поймал маленького щуренка, и не отпустил его, это как-то некрасиво по отношению к нему. Толку с него никакого, интереса тоже, пусть лучше он поплавает еще, подрастет. Так поступают многие. И не только потому, что рыбак после такого поступка чувствует себя классным, добрым парнем, но дело и в другом. Бывалый рыбак на мелочь не разменивается, он перенасыщен - все это было, и много раз. Выпускает маленького, ожидая более крупной добычи.
"НВ": Каким увлеченным человеком нужно быть, чтоб попытаться поймать на удочку горностая...
С.Р.: Знаешь, после получасового лова подобным образом я почувствовал себя очень глупо. А получилось все просто. На Крайнем Севере, на речке Индигирке, рыба не ловилась порядка десяти часов, и стало понятно, что со своим ленским уставом соваться сюда нечего - у каждой реки свои нравы. Тут я заметил, как что-то пушистое бегает по камням - объяснили, что это горностай. Захотелось посмотреть, как он выглядит. Ведь я не преследовал цели разжиться мехом: разглядев его, думаю, я бы отпустил зверька. Взял удочку с червячком и начал "ловить": интерес к червячку он проявил, он нюхал его, трогал лапкой. Короче, не клевало. Я расстроился и понял, что районы Крайнего Севера тяжеловаты на удочку не только в плане рыбной ловли, но и в плане пушистых зверьков.
"НВ": А где не тяжеловаты?
С.Р.: Я рыбачил на Украине, на Азовском море, на ручьях разных. Но больше всего - на Лене, ее просто обожаю. Нигде больше нет такой теплоты, дружелюбия, отдачи от реки, как от Лены. Если чувствуешь доверие к реке, то она возвращает тебе сторицей. В детстве я приходил на рыбную ловлю и здоровался с рекой, разговаривал с ней. Отношусь к Лене, в какой-то степени, с языческим поклонением. Появляется уверенность, что река помогает тебе. Были случаи, когда я, вырвавшись на два дня, приходил порыбачить, а ребята мне говорили, что ничего не ловится, но мне везло. Правда, много не получалось: она (река) один раз здоровенную щуку тебе выдаст, и все. Несколько раз, убедившись в непреложности этого правила, я понял, что в таких случаях надо сворачиваться и уходить: больше мне ничего уже не светит. Добротой она уже отплатила.
"НВ": Чем определяется статус рыбака: размерами пойманной им рыбы, знанием рыбных мест?
С.Р.: Вспоминаются такие эпизоды. Мы мальчишками были, сидели на берегу и ловили рыбу. Приходил пожилой мужчина с фуфайкой, раскладывал ее на берегу, бросал закидушку в такую даль, что нам в жизни туда не забросить - и садился. Долго сидел, и вдруг вытаскивал рыбину огромных размеров: хвост ее торчал из фуфайковой упаковки. Каким асом нужно быть, чтоб настолько верить в себя, что это наглость уже. А мы сидели там и ничего не могли выловить. Людей называют профессиональными рыбаками потому, что у них всегда есть улов. Каждый специализируется по своей рыбе и знает об особенностях ее обитания все. Я, например, любитель щуки, хищной рыбы. Может быть, чтоб компенсировать свою прирожденную доброту, и мне не хватает чего-то хищного?! Но нравится и другая рыба, удавалось даже бычков в Лене ловить - раньше я думал, что это морской вид рыбы. Впрочем, река великая, ожидать от нее можно чего угодно. Рассказывают, камбалу кто-то вылавливал.

2004 год.

Источник: http://www.sitc.ru/smi/gazeta/nvpress/25/4.htm